Смерть малыша, врачебная ошибка или закономерность.
Здравствуйте,пишу, Вам, так как не знаю к кому уже обращаться,надеюсь вы откликнитесь и поможете. Я, Бондаренко Людмила, родила в роддоме,в г. Шахты 22.04.2012 года мальчика,весом 3900,ростом 55,здорового малыша,выписаны были на 6-е сутки из роддома домой.Малыш рос и развивался в норме. В месяц было сделано ультразвуковое узи всех органов,все в норме,в 3 месяца были сданы все анализы,все в норме,были назначены прививки.Ребенок за 5 месяцев обошел 7 специалистов,здоров.29.09.12 у ребенка утром начались хрипы в горле,мы обратились к дежурному врачу детской поликлинике,так как была суббота, врач-педиатр Романенко,осмотрев малыша,ничего серьезного не увидела,хрипы не прослушивались ни в легких,ни в бронхах,даже не назначили антибиотики.К вечеру у ребенка начался лающий кашель,заложенность в горле.Вызвала скорую помощь,фельдшер врач-педиатр по проффесии,она слушала ребенка 5 раз,так как тоже не прослушивались хрипы внутри.Температуры у ребенка не было весь день.Я попросила,чтобы нас отвезли в (МБУЗ Детской городской больницы г. Шахты)отделение и осмотрел нас врач с приемного покоя.Врач с приемного покоя Пикалова Инга Владимировна,она сказала,что у ребенка задышка,что ложат нас в соматическое отделение на капельницу,на 4 часа,у вас ларингит,но пускай посмотрит врач-реаниматолог Магилевский В.В,он осмотрел и сказал сделать рентген,после рентгена он сказал,что ребенку лучше в реанимацию у него обструктивный бронхит,сейчас дадим общий наркоз, поставим катетер и будем снимать обструкцию,сказал приехать на следующий день.30.09.12 в 08:45 мы с мужем были уже там,вышла уже другая врач Кубанкина Н.И.,и сказала,что ребенок при смерти,на все наши вопросы,что случилось,ведь ребенок был не тяжелый,даже температуры не было,отвечала, не знаю. Мы просили его транспортировать в Ростов,отказ,просили,чтобы показали сыночка,пока был жив,отказ. 01.10.12 в 07:50,как мне сообщили,мой малышок умер.Диагнозы привели нас в шок.Сначала говорили,что у ребенка внутриутробная инфекция,сепсис,поражены все органы,затем прошло время сказали,что у него менингоэнцефалит,гепатит,спонтанный пневматорекс,сепсис,в справке о смерти: генерализованная вирусно-бактериальная инфекция.На 3 день после смерти моего сынули,из стен этой больницы вышло,что у малыша пневматорекс,врач поставил неправильно катетер,задев легкое,от катетера,как мне сказала глав. врач этой больницы Казакова С.А.,что на теле у малыша должна быть одна дырочка под ключичкой,а у него было три,две по бокам и одна по середине.Как я предполагаю,что с первого раза у врача не получилось поставить катетер,он начал пытаться ставить второй катетер,когда он проткнул с первого же раза легкое,естественно малыш начал задыхаться,поэтому пробивали трахею,отсюда пульс у ребенка был как пишут в эпикризе 250 ударов в минуту,давление 50,температура 41,пошел отек головного мозга,отек сердечка.Я консультировалась с многими специалистами,именно вот так они описывали эту ужасную картину.Эти врачи естественно не признают свою ошибку,халатность,вся Ростовская власть на их стороне,везде меня отшвыривают.Сейчас идет служебная проверка,ответ с гистологии готов уже как месяц,но мне ничего не сообщают,отписываются бумажками. Рентгеновских снимков я до сих пор не видела,опять получила отказ в письменном виде.На данный момент все затирается. В Министерстве Здравоохранения начальник специалист по здоровью матери и ребенка Выгонская Т.В.,пытается обвинить (свалить) на роддом,на участкового педиатра,женскую консультацию,но только не реанимация.Первая адвокат Калугина Р.Ф. занималась этим делом 3 недели,а потом перестала даже отвечать на звонки,вторая адвокат-3 дня,отказалась,ни кто в городе Шахты не берется за это дело.Главный прокурор Петренко Е.А. сказал мне,что в таких делах 99% выигрывают врачи.Помогите мне пожалуйста,умоляю,ведь это не единичный случай в этой реанимации и у всех такие же диагнозы.В Ростовской области я никому уже не доверяю.
Вчера мне выдали новые диагнозы моей крохи:Ген. вир.-бакт. инфекция, острый гнойный дакриоцистит, слизисто-гнойный ринит (соплей у ребенка не было), серозный панкардит, интерстициальный нефрит, интерстициальный гепатит, очаговый менингоэнцефалит, двусторонняя нижнедолевая бронхопневмония, двусторонний спонтанный пневматоракс, дренирование плевральных полостей, эрозивный гастроэнтероколит, миелоидная трансформация селезенки, костного мозга трубчатых костей, мелко точечные кровоизлияния в эпикард, висцеральную плевру, капсулу вилочковой железы, отек легких, отек головного мозга.
Сегодня другой результат: Смерть ребенка наступила от ген. вир.-бакт. инф., развившейся на фоне наличия врожденного порока бронхиального дерева (врожденных бронхоэктазов-нарушения строения стенок бронхов среднего и мелкого калибра), с чем связано развитие осложнений в виде пневматоракса (разрыв плевры). Течение заболевания осложнилось развитием острой сердечной недостаточности. Что будет завтра? Как надоела их наглая ложь.
29.10.12г. подала заявление в следственный комитет,только после выпуска статьи в газете "К Вашим Услугам" 12.12.12., 13.12.12. мне позвонил следователь и назначил встречу на допрос. 1,5 месяца следственный комитет молчал. Интересно, как они теперь будут вести расследование, если уже за это время все переделано?
Я,Бондаренко Людмила Юрьевна,прошу,Вас,возбудить уголовное дело по факту гибели моего сына,Бондаренко Льва Сергеевича 22.04.2012 года рождения,в МБУЗ Детской городской больнице г.Шахты,реанимационного отделения 01.10.2012 года.Поступил не критически тяжелый,у ребенка даже температуры не было,29.09.12.в 19:30,а умер 01.10.12.в 07:50.Хотя во всех документах стоит дата смерти 11.10.12. За 2,5 месяца после смерти моего сына,мне постоянно выдают новые диагнозы моего ребенка,последний диагноз не соответствует протоколу вскрытия патологоанатомического бюро.В документе со скорой помощи стоит моя подделанная подпись и добавлено,что в машине оказывалась медицинская помощь.Естественно ни какой мед.помощи не оказывалось в машине скорой помощи. За это время, когда умер мой сын,я обращалась в прокуратуру г.Шахты Ростовской обл.,где не было изъято прокурором вся мед. документация.Также обращалась в Министерство здравоохранения Ростовской обл.,Областную прокуратуру Ростовской обл.,следственный комитет г.Шахты Ростовской обл 29.10.12.,позвонил мне следователь только 13.12.12.Куда я только не обращалась везде со мной разговаривают в грубой форме и бьют по столу,не желая со мной разговаривать.
Я, 22.04.12.,родила в роддоме «МБУЗ Родильное отделение г. Шахты Ростовской обл.», сына, Бондаренко Льва Сергеевича, весом 3900, 55 см., доношенный в срок, было кесарево сечение, так как первым сыном было тоже кесарево . Выписаны были с моим малышом на 6-е сутки, в удовлетворительном состоянии. С первого дня дома нас наблюдали с « МБУЗ Детская поликлиника № 2», участковый врач-педиатр, Борзенко Наталья Алексеевна, и патронажная медсестра. В месяц было сделано контрольное УЗИ всех органов, все в норме, в три месяца были сданы общие анализы, все в норме, сделаны прививки, реакции не было. За 5 месяцев ребенок обошел 7 специалистов-ЗДОРОВ. Жалоб за все месяцы на здоровье малыша не было, развивался нормально, в 4,5 месяца ходил уже в ходунках и пытался сидеть. В 5 месяцев весил 7900, 66 см., все время был на грудном вскармливании. 29.09.12 начались хрипы в горле, обратились к дежурному врачу в 12:30, так как была суббота. Врач-педиатр Романенко, осмотрела сыночка и сказала, что серьезного не видит и не слышит, даже не видит необходимости назначить антибиотики, хрипы ни в легких, ни в бронхах не прослушиваются, температуры у ребенка не было. Имеется запись в «Истории развития ребенка». К вечеру появился лающий кашель, я побоялась оставлять малыша ночью дома, вызвала скорую помощь. Врач-фельдшер, Янович Татьяна Викторовна, осмотрев, прослушав, сказала тоже, что и дежурный врач, температуры не было. Речи о госпитализации не шло, ни от дежурного врача, ни от врача-фельдшера, но я попросила отвезти моего малыша в отделение « МБУЗ Детская городская больница г. Шахты Ростовской обл.» , так как боялась ночи , чтобы осмотрела врач с приемного покоя. Поступили мы 29.09.12 в 19:30, врач с приемного покоя, Пикалова Инга Владимировна, послушала его, а затем начала слушать сколько раз он дышит в минуту, вместо ,положенных 36 раз, он дышал 68, была одышка. Но ребенок находился в нормальном состоянии, не задыхался, а даже улыбался, температуры не было. Затем она сказала, что сейчас пойдем на капельницу в отделение, но пускай осмотрит врач-реаниматолог, Магилевский В.В. Он послушал сыночка и сказал, скажу все после рентгена. Рентген он мне не показал, сказал, что куда я пойду в отделение или в реанимацию? Я у него спросила, что значит, куда я пойду, что будет лучше для ребенка? Он мне ответил, что лучше ребенку, в реанимации, так как в соматическом отделение дежурит только медсестра ,и если ребенку станет хуже, то вас все равно спустят в реанимацию, у него обструктивный бронхит, сейчас дадим общий наркоз, поставим катетер и будем сводить обструкцию. Я стала задавать ему вопросы за своего малыша, сколько он будет у них лежать, ведь маму в нашей реанимации не ложат с ребенком, на что он мне ответил, что откуда я знаю, у нас дети лежат от 3 до 5 суток. Спрашивала, почему требуется реанимация, ведь мой малыш не в критическом состоянии, неужели ему так плохо, и когда ему станет легче? Мне последовал ответ в грубой форме от этого врача: « Мамочка, а вы мне скажете, за сколько минут, вы дойдете до универмага, вот и я вам ничего не скажу». Я была поражена ответами врача, который работает с грудными малышами. Я начала плакать, так как не хотела расставаться со своим мальчиком, врач начал на меня кричать, что устал слушать мамочкины «нюни», что каждый раз приезжают сюда и начинают устраивать концерты, стал меня подгонять с согласием, что ему некогда, надо идти работать. Как можно врачу реагировать так на слезы матери. Любая мама хотела бы, чтобы ее малышу было только лучше, поэтому я согласилась. Он позвал двух медсестер, чтобы они забрали ребенка, после этого мне вынесли подписать бумаги на согласие госпитализации, общего наркоза, проведение мед. мероприятий. Магилевский В.В., мне сказал, что все вопросы за ребенка завтра с 9:00 до 10:00, привезти им 5 литров воды, памперсы, одноразовые пеленки, детский крем, жидкое мыло, им мыть руки, ушные палочки, все ксерокопии. Со мной быстренько попрощались и выставили за дверь. 30.09.12 в 08:45, я со своим мужем, Бондаренко Сергеем Николаевичем, были уже у дверей реанимации. Вышла к нам уже сменившаяся врач, Кубанкина Н.И., хотя Магилевский В.В., который принимал моего сыночка, находился еще на рабочем месте, но он к нам не вышел. Нам сообщила Наталья Ивановна, что мой кроха при смерти, что у него увеличено сердце, пульс 230, давление 50, температура 41, его лихорадит. У меня вырвался стон, на что врач сказала: « Вышла в коридор, там успокоилась, а потом будем разговаривать». Я ударила себя по лицу и сказала, что я спокойна, и что она может говорить дальше. Но дальше она не смогла нам ничего ответить, отчего моему малышу стало плохо в реанимации, почему, ведь у него даже не было температуры, когда он поступил, сыночек улыбался врачам, почему, ведь сердечко у нас было в норме, что произошло с моим малышом в реанимации, на все вопросы отвечала, НЕ ЗНАЮ. Сказала, что сейчас связываются с Ростовскими кардиологами, после их консультации, будут принимать мед. мероприятия. Я стала просить, чтобы транспортировать моего мальчика в Ростов, получила ОТКАЗ, просила, умоляла, чтобы она мне показала ребенка, получила ОТКАЗ, спрашивала, нужны ли, какие-нибудь мед. препараты, НЕТ У НАС ВСЕ ЕСТЬ. Нас выпроводили, сказав, чтобы мы подъехали к 14:00. Я не знала, что мне делать, от одной мысли, что мой Левушка при смерти, меня приводило в состояния шока, я не знала, куда мне бежать, что делать? Мы с мужем сразу поехали в церковь, там видя мое состояние, батюшка взял свечку и пошел молиться за здравие моего мальчика и я вместе с ним. Приехав домой, я позвонила нашей патронажной медсестре, она сказала, что не может такого быть, у ребенка не может быть патологии сердца. Я звонила всем знакомым врачам, чтобы они взяли под контроль состояние ребенка. Мне с начала звонили, говорили, что все будет хорошо, затем была тишина и больше на мои звонки не отвечали, так как узнали, что там произошло.К 14:00, 30.09.12., я подъехала со своей мамой, Черных Светланой Александровной, она как уже 30 лет работает медсестрой. К нам вышла та же врач, что и утром этого же дня, Кубанкина Наталья Ивановна. Она нам сообщила, что у ребенка была КЛИНИЧЕСКАЯ СМЕРТЬ, сердечко не билось 10 минут, сердечко они завели, сейчас он находится в медикаментозном сне и подключен к аппарату Исскуственно-вентиляционной системе. Опять на наши все вопросы, что с моим малышом, отвечала, НЕ ЗНАЮ. Мы просили ее, чтобы нам показали малыша, она ответила грубым тоном, НЕТ. Почему нам не давали увидеть ребенка? Как мы предполагаем, что моего малыша уже не было В ЖИВЫХ. Они нам просто оттягивали время, чтобы мы ничего не заподозрили. Она нам сказала, что вечером в 18:00 приедет врач-реаниматолог с Ростова к моему ребенку, чтобы мы подъехали к 19:00. У меня земля ушла из под ног. Как же так, пока малыш находился со мной, его жизни ничего не угрожало, так как мне бы не делал врач-реаниматолог, Магилевский В.В., выбор в отделение или в реанимацию, если ребенок в критически тяжелом состоянии, то у родителей не спрашивают согласия, забирают ребенка сразу в реанимацию. Именно в реанимации оказался мой ребенок при смерти, что они с ним делали, я даже не знаю, мучился мой малыш, было ли ему больно, как умер мой мальчик?В 15:30, 30.09.12., мы с мужем приехали в отделение реанимации с батюшкой, Отец Сергий, который служит в нашем Соборе, чтобы причастил моего малыша, так как он был окрещён в 3 месяца, 05.08.12. Вышла врач Кубанкина Н.И., когда она увидела батюшку, начала сильно нервничать, говорить, что не положено пропускать никого в реанимацию, но сказала, что позвонит заведующему Пятикову А.И., и ушла. Я, с батюшкой остались ждать. Ее не было в течении 10 минут. Потом она вышла, дала халат батюшке и сказала, что батюшка может пройти, а мне категорически нельзя. Отца Сергия не было около 7 минут. Далее, он вышел, я стала у него расспрашивать, плачет ли мой мальчик, сказал, что нет, спит ли мой сыночек, сказал, что нет, что смотрел на него, водил глазками, то есть был в сознании. Я тогда в таком состоянии не придала значение этим словам. Как мой малыш мог быть в сознании, если как мне сказала Кубанкина Н.И. ранее, что мой ребенок находится в медикаментозном сне. Батюшка сказал, что она ему не разрешила подойти близко к ребенку, и что никакого аппарата искусственно-вентиляционной системы над моим малышом не было. Как я предполагаю, что батюшку подвели не к моему ребенку. Вечером 30.09.12 в 18:30, я со своей мамой, были уже там. С нами присутствовали еще одни родители, мамочка, Инна Полецкая, ее 17-ти летняя дочь и папа, чей ребенок 11-ти месячный, находился также в этой реанимации. К нам вышла врач Кубанкина Н.И., подошла к Инне Полецкой и сказала, что они могут идти, может быть, их малыша переведут в четверг 04.10.12. в соматическое отделение. Потом подошла к нам и сказала, что моего ребенка осматривает врач с Ростова, что нам надо подождать, нас вызовут. Я у нее спросила: « Скажите мне, пожалуйста, моему мальчику стало лучше?». Она ответила: «НЕТ». Мне стало плохо, я вышла на улицу, подошла к своему отчиму, Черных Сергей Михайлович, который нас ждал на улице. Ко мне подошли, Инна Полецкая и ее дочь, Карина. Инна мне сказала, что мой малыш ЖИВ, я спросила, что откуда она знает. Она сказала, что они вместе с дочерью были сейчас над окном этой реанимации и там врачи осматривают моего ребенка, он подает голосовые звуки. Я немедленно попросила, чтобы они меня отвели к этому окну. Когда мы подошли к окну от туда были слышны разговоры врачей (2 женских и 2 мужских). Мы стали вслушиваться в их разговоры. Мы были в шоке, от услышанного. Врач, Кубанкина Н.И., говорила малышу: « Заткнись су.., сколько можно вякать, как ты мне надоел за этот день, да, заткнись же ты су..». Дочка, Инны, залезла на окно, чтобы посмотреть, что они там делают и тут же спрыгнул, и говорит: « Мама, это наш малыш, они осматривают нашего мальчика». У меня сразу возник вопрос, почему осматривают другого малыша, а не моего, ведь мне сказала врач, что осматривают моего? Меня позвала мама, так как закрывалась входная дверь этого отделения. Через 5 минут, раздался звонок в входную дверь, открыла санитарка. Это была Инна Полецкая со своей дочерью. Она была в ярости, сказала, что до сих пор продолжают сучить ее ребенка. Она начала стучать в дверь реанимации. Вышла медсестра, Инна начала кричать, вышел заведующий реанимацией, Пятиков Александр Иванович и спросил, что происходит. Инна продолжала кричать, что завтра пойдет в прокуратуру, писать жалобу, что у нее есть свидетель, то есть я, на что заведующий ей ответил, что не надо никуда идти, виновный будет наказан. Инна выскочила из отделения в гневе. Мы продолжали сидеть с моей мамой в коридоре, ожидая, когда нас вызовут. Вышла Кубанкина Н.И. и пригласила нас пройти в реанимацию. Я спросила у нее: «Вы, нас ведете к моему сыночку, вы его нам покажете?» На, что мне был ответ: «Нет, пройдите в ординаторскую». Мы с мамой зашли в ординаторскую, там находились, заведующий Пятиков А.И., Магилевский В.В., врач с Ростова Татьяна Васильевна (фамилии не помню), Кубанкина Н.И., которая стала у двери, такое впечатление, что она стояла на проходе, чтобы я не выскочила из ординаторской искать своего малыша. С нами начала разговаривать Татьяна Васильевна с Ростова. Стала расспрашивать, чем я болела до беременности, чем я болела во время беременности. Такое впечатление, что им нужна была зацепка, чтобы причина была во мне, короче говоря, было видно, что они пытались обвинить меня. Но у меня серьезных инфекций во время беременности не было. Я попросила, чтобы мне сказали, что у моего сына. Мне отвечала Татьяна Васильевна, что шансов у моего мальчика нет, у него отек мозга, отек сердца, разрушена вилочковая железа, жидкость в легких, жидкость за легкими, жидкость в животе, сепсис, поражены все органы, иммунодефицит, двусторонняя пневмония. Я не понимала, что происходит, как могло за один день, все эти диагнозы появиться у моего сыночка, ведь с такими диагнозами, мой сынишка поступил бы в тяжелом состоянии, а у него даже не было температуры. Я стала спрашивать, а если вдруг все изменится и моему мальчику станет лучше, нам придется жить на мед. препаратах, мне покачал головой Магилевский В.В., было такое впечатление, что он этим сказал, что не будет уже лучше и не надо никаких препаратов моему ребенку. Я вновь просила показать мне МОЮ КРОШЕЧКУ, но мне опять последовал ответ, НЕТ. Я задала вопрос заведующему реанимацией Александру Ивановичу: « Я час назад была свидетелем, как относится врач к ребенку, который находится в реанимации». Ответил мне Магилевский В.В.: «Что вы там слышали?». Заведующий Пятиков А.И. ответил: «Я знаю о чем идет речь, не переживайте, виновные будут наказаны». Они стали с нами прощаться, но я начала их просить, чтобы они мне позвонили, если не Дай Бог, что случится ночью с моим малышом. Пятиков А.И., мне сказал, что мне звонить никто не будет ночью, чтобы я приехала завтра в 09:30. Я спросила, почему так поздно, почему вы не можете мне позвонить, если, что-нибудь случится ночью с моим ребенком, мне он ответил, что никто вам звонить не будет, завтра понедельник, будет общий обход и планерка. 01.10.12, в 08:05, я была уже в отделении. В отделении реанимации открыла мне дверь медсестра и спросила, к кому я пришла, я спросила у нее, жив ли мой сыночек. Она мне ответила, что у них сейчас планерка, и закрыла двери, видев, мое состояние. Я вышла на улицу и ходила вокруг отделения. Через час, я встретила Инну Полецкую, которая мне сообщила, что мой мальчик УМЕР. Я не помню, как побежала в реанимацию. Забежав, я увидела Кубанкину Н.И. , я у нее спросила, что с моим малышом, она мне ответила, чтобы я подождала. Вышел заведующий Пятиков А.И. и сказал, что мой ребенок УМЕР в 07:50 01.10.12., не выдержало сердечко. Я попросила у него, чтобы мне показали ребенка, на что он мне ответил, что нельзя, что они сейчас готовят его в морг. Мне не показывали малыша ни живым, ни мертвым. Мне даже не дали с ним попрощаться, хотя бы прикоснуться к нему. Через 20 минут подъехала моя мама, мы сразу пошли в морг, вышел санитар и сказал, что моего сына в морге нет. Мой мальчик, как они говорят, поступил в морг только в 12:00. Умер в 07:50, а поступил в морг в 12:00, неужели 4 часа, не могли перевести в морг. Морг находится рядом с отделением. В 12:00, я с мамой постучались в морг, нам открыл санитар, я спросила у него, могу ли я посмотреть на своего ребенка, он ответил, что нельзя. Я сала его умолять, он выглянул, посмотрел по сторонам и сказал, ладно проходите, только быстро. Эта ужасная картина до сих пор в моих глазах. Мой мальчик маленький лежал на большом железном столе, ручки скрещены, подбородок привязан и был он уже окаменевший. На теле, в области ключицы, были 3 дырочки от подключичного катетера. Я не понимаю, как можно матери видеть такое и жить с этим, ведь я его только, что держала на руках, мне мой малыш улыбался, спал со мной рядом, а через 1,5 суток, я его вижу в морге на столе. На следующий день нам выдали тело моего мальчика после вскрытия и справку «Справка о смерти № 2619», для получения пособия на погребение, где указана причина смерти: «Генерализованная вирусно-бактериальная инфекция». Больше нам не выдали ни одного мед. документа. Было такое впечатление, что мой сын не лежал в отделение реанимации и где умер неизвестно.Генерализованная вирусно- бактериальная инфекция – внутриутробная инфекция, сепсис. То есть мой сын, родился уже больным, но по всем мед. показателям он был ЗДОРОВ, чему подтверждают все сданные анализы. Мой ребенок с внутриутробной инфекцией, не набирал бы вес, отставал бы в развитии, был бы вялым, за 5 месяцев жизни моего малыша, беспокоила бы температура, а у него ее за 5 месяцев ни разу не было, на сделанные прививки была бы реакция, этого тоже не было.03.10.12., моего сыночка, Бондаренко Льва Сергеевича, мы похоронили. Через 3 дня, моей маме сказали (как, я выше указывала, моя мама медик), что из стен этого отделения, мед. персоналом , вышло, что мой ребенок умер от ПНЕВМАТОРАКСА, травма легкого, искусственный прокол легких через мед. манипуляцию, врач Магилевский В.В., не смог правильно поставить подключичный катетер.Я написала жалобу в Департамент здравоохранения г. Шахты. Мне через 2 недели позвонила Суркова (инициалов не помню) с Департамента, что меня приглашают на беседу по поводу моей жалобы. Я со своим адвокатом Калугиной Раисой Федоровной (которая черезмесяц, перестала отвечать, даже на мои звонки, как я думаю, что моего адвоката, либо запугали, либо заплатили больше, чем я) пришли в Департамент здравоохранения г. Шахты. Нас завели в кабинет директора Департамента здравоохранения г. Шахты, Василькова С.В., где также присутствовали, зам. Директора Васютина Л.В. и Суркова. Мне задала вопрос Василькова С.В: «Что вы хотите от этого врача Магилевского В.В., которого я виню в смерти своего ребенка, наказать его, уволить его или вы хотите компенсацию за смерть ребенка?». Я ей ответила: «Я хочу, чтобы, ВЫ, приняли меры, в отношении Магилевского В.В. и не о какой компенсации за смерть своего малыша, речи не может быть». Мне стала говорить Васютина Л.В., что мой ребенок был выписан с роддома с группой риска №2. Моя адвокат задала мне вопрос: «Людмила Юрьевна вы знали, что у вашего ребенка была группа риска №2, вам об этом сообщили при выписке из роддома и в Детской поликлиники?». Я ответила: «Нет, мне о группе риска №2, нигде не сказали». Адвокат задала вопрос Васютиной Л.В.: «Почему, моей доверительнице ничего не известно о группе риска №2 ее сына, почему в роддоме выписали ребенка, а не перевели в патологию новорожденных на обследование малыша, почему маме не сказали об этом, в поликлинике, где с первого дня выписки из роддома наблюдался ребенок, почему с группой риска были сделаны ребенку прививки, как в роддоме, так и при жизни, если ребенок состоит в группе риска №2, то должен был быть мед.отвод от прививок?» На заданные вопросы моим адвокатом, мы не услышали ответов. Далее мне с Департамента прислали письмо от 12.11.12., исх. 1.0-06.1/3578, цитирую:« В связи с Вашим обращением в Департамент здравоохранения г. Шахты, по факту организации оказания мед. помощи в детских лечебных учреждениях г. Шахты Вашему сыну …….., на основании приказа директора Д.З. Администрации г. Шахты, была создана и работала комиссия для проведения служебной проверки. По окончании работы комиссии, пакет документов был направлен для проведения оценки качества оказания мед. помощи в лечебно-проф. учреждениях г. Шахты, в Министерство здрав. Ростовской области. После получения заключения специалистов Мин. Здрав. РО Вам будет предоставлен окончательный ответ».12.10.12. я подала заявление в прокуратуру г. Шахты. Через 4 дня, я позвонила в канцелярию прокуратуры, чтобы узнать кому дали вести мое дело. Мое дело передали вести прокурору Ивановой А.Э.. Я позвонила прокурору Ангелине Эдуардовне, чтобы узнать, какие действия она предпримет. Она мне ответила, что они не медики, поэтому направили в Ростов на проверку. Я решила с ней встретиться. При встрече у нее в кабинете, прокурор Иванова А.Э., даже не повернулась ко мне лицом, она мне сказала, продолжая глядеть в монитор, то же самое, что и при разговоре по телефону. Я поняла, что в прокуратуре и дела нет до моего заявления. На следующий день, я записалась на прием к Главному прокурору г. Шахты, Петренко Е.А.. Далее я услышала опять то же самое, что и от прокурора Ивановой А.Э., что они ждут ответа с Ростова, что мы не медики. Я задавала ему вопросы, но Петренко начал чистить ножиком ногти, поглядывая в телевизор, который стоял у него в кабинете, перед женщиной убитой горем. После того, как он мне сказал: «В таких делах, как у вас, выигрывают 99% врачи, так как у них больше шансов доказать, вы же понимаете, это же медицина», я поняла, что и прокурор города тоже не станет заниматься моим делом, так как он одной фразой дал это понять. С прокуратуры я получила в течении 3-х месяцев 2 письма. От 22.10.12. № ОГР-2695-2, цитирую:«Для организации и проведения проверки направляю вам обращение по вопросу оказания мед. помощи малолетнему ребенку …………. В Детской городской больнице г. Шахты. О результатах проверки уведомите заявителя и прокуратуру г. Шахты в установленный законом срок. Заявителю разъясняется, что в случае несогласия с принятым решением Вы в праве обжаловать его в прокуратуру либо в суд.»От 29.12.12. № 2113ж-2012, П1 № 063251, цитирую:«……………………………………………….. Согласно результатам проверки Министерства здрав. Ростовской области, нарушений качества оказания мед. помощи Бондаренко Л.С. в МБУЗ «Детская городская больница» не выявлено…………………………………………………………………………………………………………………….. В связи с нарушениями в деятельности МБУЗ «Д.г.б.» и МБУЗ «Детс. Поликлиника №2», выявленными Департаментом здрав. Г. Шахты 24.10.12., прокуратурой г. Шахты в адрес директора «Деп. Здрав. Г. Шахты» внесено представление об устранении выявленных нарушений. С актом прокурорского реагирования и результатом его рассмотрения Вы можете ознакомиться в прокуратуре города по истечении установленного месячного срока на его рассмотрение.»На 08.01.13. до сих пор не изъяты прокуратурой все мед. документы, тем самым дав медикам время переделать всю мед. документацию. 29.10.12., я подала заявление в Следственный комитет г. Шахты. Позвонил мне следователь Кирилл Геннадьевич, только 13.12.12., после того как вышла статья в нашей местной газете 12.12.12.,«К Вашим Услугам», опубликованной журналисткой Ольгой Рипачевой, про моего малыша, «Отчего умер ребенок, или Где она правда?». Допросил нас следователь (меня, маму, мужа) 17.12.12., пообещав, что он обязательно разберется. В дальнейшем звонила ему только я. Он мне говорил 21.12.12., что за 24.12.12 по 25.12.12. будут изъяты все мед. документы, и 26.12.12. будут переданы в Москву на суд. мед. экспертизу. Я позвонила следователю 26.12.12. и спросила у него: «Как вы могли собрать всю мед. документацию, если даже не изъяли с женской консультации мою Индивидуальную карту по беременности, вы изъяли документы с реанимационного отделения?», на что он мне ответил: «Нет, не изъяли, я их понимаю. Они же не могут так быстро собрать все документы». Меня никто не понимает, а их понимают все наши органы.17.12.12. подала заявление на возбуждение уголовного дела в следственный комитет.Я также обращалась в областную прокуратуру Ростовской области, 16.11.12., оставила там свое заявление. Мне пришло письмо от прокурора отдела по рассмотрению обращений и приему граждан прокуратуры Ростовской обл., Артемова Г.А., от 21.11.12. № 25-р-12, цитирую:«Сообщаю, что Ваше обращение, направлено в прокуратуру г. Шахты для рассмотрения в установленном порядке. О результатах рассмотрения и принятых мерах Вы будете уведомлены из указанного органа».Написала электронное письмо, президенту РФ, Путину В.В., по факту гибели моего ребенка. Получила письмо с Управления президента РФ по работе с обращениями граждан и организаций, от главного советника департамента письменных обращений граждан и организаций, В. Горелова, от 16.10.12. № А26-14-611185, цитирую:«Ваше обращение в форме эл. Документа на имя президента РФ рассмотрено и направлено в Министерство здрав. РФ и в Правительство Ростовской обл. в целях объективного и всестороннего рассмотрения с просьбой проинформировать Вас и Администрацию Президента РФ о результатах рассмотрения (часть 3 ст. 8 Федерального закона……………)».Получила письмо с Министерства здравоохранения РФ от директора департамента Байбариной Е.Н., от 26.10.12. № 15-1/10/3076936-2432, цитирую:«…………………………..Контрольно-надзорные функции по качеству оказания мед. помощи гражданам РФ, в том числе детям, находятся в компетенции Федеральной службы по надзору в сфере здравоохранения. В связи с этим, Ваше обращение направлено в Фед. Службу по надзору в сфере здрав. ,для проверки указанных в обращении фактов и принятия соответствующих мер………………….,поэтому Министерству здрав. Ростовской обл. поручено провести комиссионное клинико-экспертное расследование случая смерти ребенка, проверить факты, изложенные в обращении, по результатам принять необходимые меры. О результатах проверки и принятых мерах Вам будет сообщено Фед. службой по надзору в сфере здрав. и Министерством здрав. РО.» Получила письмо с Федеральной службы по надзору в сфере здравоохранения от врио руководителя, Пархоменко Д.В., от 08.11.12 № 09-Б-13816, цитирую:«…………………………………….Просим комиссионно проверить все изложенные в обращении факты, при их подтверждении принять соответствующие меры к ответственным должностным лицам……………….».Лично обращалась в Министерство здравоохранения Ростовской области, к начальнику-специалисту по охране и защите здоровья матери и ребенка, Выгонской Татьяне Викторовне. На первом моем визите, Выгонская Т.В., пригласила на нашу беседу педиатра Денисенко В.Н., я им рассказала, что произошло с моим малышом. Выгонская Т.В. посмотрела на фотографию моего ребенка и сказала, что у этого малыша, у которого щечки пухлые, не может быть внутриутробной инфекции. Далее она мне сказала: «Людмила Юрьевна, вы же знаете, что этот диагноз предположительный». Я, спросила у нее: «Что значит предположительный, предположительный, это когда ребенок умирает, ему не делают вскрытие, поэтому предполагают диагноз, а когда моего малыша всего разрезали и зашили сапожными нитками, как вареник, и после этого, вы мне говорите, что они предположили диагноз?». Я продолжала ей говорить: «Если бы я, не начала проверять от чего умер мой ребенок, мне бы сказали потом, от чего умер мой малыш, если этот диагноз предположительный, или я бы так и жила с поставленным диагнозом, внутриутробная инфекция?». Мне не знали, что отвечать. Далее, я рассказала, как относятся врачи-реаниматологи к детям, про случай с ребенком Инны Полецкой, как сучили ее ребенка. На, что мне Выгонская Т.В. ответила: «Да, эти врачи проф. непригодные, но так как не кому работать, 50% не хватает кадров, они будут работать дальше, только под нашим контролем». Я, ей сказала: «Пока, ваши, проф. непригодные специалисты будут продолжать работать с маленькими детками, то эти детки, и дальше будут подвергаться грубому отношению, и умирать». На, что она мне ответила: «А вы, отучитесь 7 лет в институте, получите квалификацию, и попробуйте поработать на такой нервной работе». Выгонская Т.В. стала мне объяснять, что сейчас будет под ее контролем проводиться экспертиза на гистологию, как только она будет готова, мне сразу же дадут ответ. Я у нее спросила: «По этой экспертизе могут определить вину врача?». На что она мне ответила: «Врач не виновен». Зачем тогда экспертиза? Она мне стала говорить, что-то про сердечко моего малыша, ведь на тот момент, речь шла о сердечной недостаточности. Я ей позвонила через месяц после моего первого к ней визита и спросила у нее, готов ли ответ с гистологии она мне ответила, что готов, но ей некогда со мной разговаривать и повесила трубку. Через 2 дна, Выгонская ушла в отпуск на 2 недели. Я, поехала вновь в Министерство здрав. РО, со своим адвокатом Калугиной Р.Ф. (это была последняя ее поездка по поводу моего дела), так как Выгонская Т.В., находилась в отпуске, нас приняла Денисенко В.Н., которая стала с нами разговаривать в грубой форме. Я, ей сказала: «Почему, вы, на меня кричите, вас, не смущает присутствие моего адвоката?». Она посмотрела документ адвоката и сказала: «У меня сегодня не было перерыва, я голодная». Мы были шокированы от услышанного, и это работник в МИНИСТЕРСТВЕ ЗДРАВООХРАНЕНИЯ РОСТОВСКОЙ ОБЛАСТИ. Я у нее стала спрашивать, что как сказала мне Выгонская Т.В., что ответ с гистологии готов, она мне ответила, что без ее ведома она не может мне ничего предоставить, и выдала мне письмо от 09.11.2012. № М3-02.2.2/6117, цитирую:«…………………………Информирую, что специалистами минздрава проводится внеплановая документарная служебная проверка по данному факту. В связи с необходимостью привлечения специалистов из областных мед. организаций, проверку планируется закончить не ранее 03.12.12. по результатам проверки вам будет дан ответ».Я задала ей вопрос: « Покажите мне рентгеновские снимки моего сына, сделанные29.09.12. и 30.09.12., так как мне сказала глав. Врач реанимационного отделения г. Шахты, Казакова С.А., что они были переданы ВАМ». Она мне ответила: « Снимков у нас нет, у нас только все ксерокопии мед. документов, которые мы получили вчера». Как они могли месяц проводить проверку, если они получили мед. документы 08.11.12.? 03.12.12.. я пошла в патологоанатомическое бюро с адвокатским запросом (адвокат Корнева Л.Н.), чтобы выдали мне «Протокол патологоанатомического исследования». Меня попросили подождать. Я пошла в кабинет, где сидят патологоанатомы, к Иванчину, который делал вскрытие моему ребенку, и который сказал, моей маме, когда забирали ребенка с морга, что у моего сына, СЕПСИС, поражены все органы. Я у него спросила: «У моего сына, как вы сказали, был сепсис, поражены все органы и правда, что как сейчас пишут в мед. документах, у ребенка был спонтанный ПНЕВМОТОРАКС, ведь о пневмотораксе , когда у мер мой сын, ничего не говорили, и от чего он произошел?». Он мне ответил: «Да, сепсис, поражены все органы, я исследовал каждый орган вашего ребенка, в каждом органе сидела инфекция, пневмоторакс был, легкие лопнули от двусторонней пневмонии». Я у него спросила: «А как же мой сыночек жил 5 месяцев с пораженными органами, и как могут лопнуть легкие от пневмонии, если мой ребенок не кашлянул ни разу, и не было температуры за все 5 месяцев?». Он сделал вид, что ему не когда со мной общаться, я это поняла и вышла с кабинета, так и не получив ответы на мои вопросы. Видно было, что патологоанатом Иванчин, занервничал, когда я зашла в кабинет и представилась. Мне заведующая патологоанатомическим бюро, выдала документ, но дата выдачи не указана на этом документе, когда они мне его выдали. В выданном мне документе, «Протокол патологоанатомического исследования № 553», в графе: Лечащий врач, написано: Не указан, отсутствует запись в графе: Клинический диагноз в стационаре, на листах этого документа напечатано разным шрифтом. Этот документ несколько раз расшивали, такое впечатление, что в середине вставлены другие листы. Допущены, почти в каждом слове орфографические ошибки, и это в мед. документе . В графе: Патологоанатомический диагноз, написано следующее:"Генерализованная вирусно-бактериальная инфекция (бак. Анализ от 06.10.12. № 2355-2360 в посеве-Гр/+/Enterococcus , Staphylococcus epidermidis, Гр/+/ Enterobacter clocaе, грибы Candida globate, Гр/-/ Proteus morganii), септицемия: острый гнойный дакриоцистит, слизисто-гнойный ринит (соплей у ребенка не было), серозный панкардит, интерстициальный нефрит, интерстициальный гепатит, очаговый менингоэнцефалит, двусторонняя нижнедолевая бронхопневмония, двусторонний спонтанный пневмоторакс, дренирование плевральных полостей, эрозивный гастроэнтероколит, миелоидная трансформация селезенки, костного мозга трубчатых костей, мелко точечные кровоизлияния в эпикард, висцеральную плевру, капсулу вилочковой железы, отек легких, отек головного мозга. Далее описывается, что мой ребенок 30.09.12.,находился в коме 2-3 степени, когда нам врач Кубанкина Н.И., говорила, что мой сын находится в медикаментозном сне. Что моему ребенку 30.09.12 установлены дренажи в плевральных областях, время не указано. Тоны сердца ритмичные, сердце-N, а нам говорили весь день 30.09.12., что у ребенка, сердечная недостаточность, увеличено сердце. Переведен на искусственно-вентиляционную систему, это как, если пишут, что у малыша, спонтанный пневмоторакс 2-х сторон? Также написано, что 29.09.12. в 20:40 ребенку делают катетеризацию подключичной вены справа. Больше моему малышу ничего не делают и видимо про него забывают до утра. Далее пишется, что 30.09.12. в 8:30 состояние ребенка тяжелое. Ничего не описывается с 29.09.12., 20:40 по 30.09.12., 08:30, что случилось с моим ребенком за ночь.03.12.12, мне позвонила Денисенко В.Н. и попросила меня подъехать к Выгонской Т.В., так как готов ответ с гистологии. 04.12.12., я, со своим свидетелем, Болговой И.Ю., посетили Минздрав Ростовской обл. Нас приняла Выгонская Т.В., где также присутствовала, Денисенко В.Н.. Выгонская, начала со мной разговаривать на повышенных тонах, задала мне вопрос: «Это, кто, я же вас просила приехать одной, почему, вы все время приезжаете с кем-то?», я ей ответила: «А, что мой свидетель, вам мешает, почему, я должна была приехать одна?». Она мне стала объяснять, что им пришлось доставать книги, литературу с первого курса мед. института, чтобы понять, что произошло с моим ребенком. Понятно, как они проводили проверку, читали книги, чтобы правильно написать диагноз, который более подходил под причину смерти моего сыночка. Я рассказала Выгонской Т.В., следующее: «Мне рассказала девушка, что этим летом, она проходила практику в отделении реанимации г. Шахты, в августе месяце, поступил в реанимацию, грудной ребенок с диагнозом Бронхит, ребенку поставили подключичный катетер, ввели мед. препарат и ушли, когда пришли ребенок был уже мертв, забегались, созвонились с кем надо, также списали все на внутриутробную инфекцию, я рассказала этот случай глав. врачу этой реанимации Казаковой С.А., на что она мне ответила, чтобы я, передала этой девушке, что она ее затаскает по судам за разглашение врачебной тайны, то есть она не отрицает, что это было». На что Выгонская мне ответила, почти в один голос с Денисенко: «Я, бы тоже так ответила, как и Казакова». Я, со своим свидетелем, ахнули, мы стали им говорить, что как так, убивают детей, а вы называете это врачебной тайной. Выгонская Т.В. тут же ударила рукой по столу, со стола посыпались ручки. Я ей сказала: «Что вы делаете, почему вы себя так позволяете вести на рабочем месте?». Она мне ответила: «А, что я сделала, я ничего не сделала». Детский сад, а не Минздрав РО. Болгова И.Ю. (моя свидетельница), начала задавать вопрос Выгонской, касающийся моего дела, Выгонская не дала даже ей договорить, сказала: «Солнце мое, а ты сиди и вообще рот не открывай». Мы поняли, что дальше беседовать бесполезно, они мне пытались внушить, что больна я, и болен мой малыш. Я им сказала, что я, хочу ознакомиться с документами проведенной гистологии, мне ответили ОТКАЗОМ. Я попросила их мне написать отказ в письменном виде, но получила отказ от Выгонской Т.В., а Денисенко В.Н., закричав, что она ничего писать не будет, выскочила из кабинета. Выгонская стала мне говорить, что вся документация была отослана в Москву, по запросу Минздрава РФ, я ей сказала, что вы отослали ксерокопии, а оригиналы остались у ВАС. Мне выдали письмо от 03.12.12. № М3-02.2.2/6637, цитирую:«……………………………………………Смерть ребенка наступила от ген. вир.-бакт. инф., развившейся на фоне наличия врожденного порока бронхиального дерева (врожденных бронхоэктазов-нарушения строения стенок бронхов среднего и мелкого калибра), с чем связано развитие осложнений в виде пневмоторакса (разрыв плевры). Течение заболевания осложнилось развитием острой сердечной недостаточности. ………………………………………….. Данные акушерского-гинекологического анамнеза, гистологического исследования во всех жизненно-важных органах умершего ребенка ДНК-вирусных клеток, бронхоэктазов и очагов фиброза дают основание предполагать внутриутробный путь передачи вирусной инфекции от матери плоду при сроке беременности 20-24 недели. Что касается нарушения этики и деонтологии медицинским персоналом отделения анестезиологии и реанимации МБУЗ «ДГБ» г. Шахты, то в представленных объяснительных записках мед. работники отделения отрицают факты грубого отношения к пациентам, находившимся на лечении в реанимационном отделении».Неужели нужно было умереть моему ребенку, чтобы определили внутриутробную инфекцию. Я уверенна, что ни какой внутриутробной инфекции у моего малыша, не было. Я, встретилась с фельдшером, Янович Т.В., со скорой помощи, 31.10.12.,которая приехала на мой вызов, к моему ребенку 29.09.12. в 19:00. Я спрашивала, неужели мой малыш был в критическом состоянии, неужели ему требовалась реанимация. Она мне ответила: «Ну, как мы поехали, ведь вашего сына можно было даже не везти, в этой ситуации, шито все белыми нитками. Как все это произошло, мы были все в шоке, я позвонила в дет. поликлинику, чтобы узнать, неужели правда, ваш сын все время болел. Мне ответила регистратор в регистратуре и сказала, что как только умер ребенок, их заставляли переделать карточку развития ребенка, на больного, либо на недоразвитого, и как сказали, что уже все переделали. У вас на руках карточка? И вообще, 20 лет назад, Разуваев Ю. (который сейчас зам. Директора Казаковой С.А.), был зав. патологией новорожденных, кричал, когда детки попадали в реанимацию на выходные и потом не возвращались оттуда, что это их реаниматологи ухандокали». У меня есть запись на диктофоне, этого разговора. В середине декабря, мне по адвокатскому запросу, выдают заверенную ксерокопию Карты вызова скорой медицинской помощи № 1083, где написано, что моему ребенку оказывалась помощь в автомобиле СМП, были проведены манипуляции и мероприятия, моему ребенку делались кислородные ингаляции, одевалась кислородная маска. ЭТОГО НИЧЕГО НЕ БЫЛО, мы ехали с ребенком в салоне, а врач-фельдшер, медсестра и водитель, ехали в кабине. Написано, что у моего ребенка была температура, это также не правда, температуры не было даже при поступлении в приемный покой. И стоит моя подделанная подпись. После этого, я встретилась снова с Янович Т.В. и стала ей задавать вопросы: «Как же так, Татьяна Викторовна, вы мне 1,5 месяца назад рассказывали, что моего ребенка можно было даже не везти в отделение, почему теперь вашей рукой переделана карточка вызова, почему, вы это написали. Вас заставили?». Она стояла, смотрела в эту карточку и долго молчала, потом ответила: «Я написала так, как правильно писать под ваш диагноз». Я у нее спросила: «Как правильно, правильно под переделанный уже диагноз, а подделанная подпись, тоже правильно, вы понимаете, что это статья?». Она ответила: «Да, понимаю, это ваше горе и вы вправе делать так, как считаете нужным». Я, конечно, понимала, что это тяжело доказать, почти невозможно, но что люди начнут отказываться от своих ранее сказанных слов, не думала. Все думают только о себе, за свою работу, так как понимают, что если пойдут против своих же, то потом им негде будет работать. Что происходит, неужели у нас маленькая, человеческая жизнь ничего не стоит в нашей жизни. Господи, как же жить дальше, к кому обращаться по состоянию здоровья, к кому обратиться за защитой, если все эти должности МАФИЯ, как бы я хотела задать этот вопрос нашему ПРЕЗИДЕНТУ. Ведь не один из них, который совершил преступление на своем рабочем месте, не признал свою вину и не понес наказание.После похорон своего любимого и долгожданного малыша, я со своей мамой поехали в женскую консультацию, к врачу гинекологу, которая вела меня по беременности, Карпенко Е.В.. Мы задали ей вопрос, могла ли быть внутриутробная инфекция у моего сыночка, на что она ответила: «100% даю, НЕТ, не могла, да, у Людмилы были, некоторые инфекции, но они никак не относятся к ребенку». На сегодняшний день, она уже говорит иначе. Также ездила к зав. роддомом, Верховецкой Н. В., которая сказала, что рожают женщины с более серьезными инфекциями, и дети живы. Она сказала: «У тебя ребенок был ЗДОРОВ».Не однократно ездила к глав. врачу реанимационного отделения Казаковой С.А., где на наших беседах присутствовал Разуваев Ю., зав. глав. врача, который на меня чуть не набросился в коридоре, когда я, со своим адвокатом, хотели забрать с рентгеновского кабинета снимки моего ребенка, сделанные 29.09.12. и 30.09.12. На сегодняшний день, мне так и не показали рентгеновские снимки, письменно мне отвечали, что рентгенограммы, выполненные от 29.09.12. № 602, от 30.09.12. № 607, от 30.09.12. № 608 и моего сына переданы в Департамент здрав. г. Шахты, а затем в Отдел охраны здоровья женщин и детей Минздрава РО для проведения служебной документарной проверки, где как написано выше, в Минздраве РО, мне сообщили, что их там нет. До этого, как мне говорили, что делали 2 рентгена, а из этого письма, я узнаю, что 3 рентгена. Разуваев .Ю., также продолжал грубо разговаривать со мной и в кабинете Казаковой С.А., что я не медик, чтобы мне показывали снимки, что у них нет негатоскопа, Находили разные причины. На все мои заданные вопросы, мне отвечали только наследующий мой визит, каждый раз пытались узнать, что я еще знаю. Я спросила у Казаковой: «Почему мне не сказали 30.09.12.. вечером, когда я была со своей мамой в ординаторской этого отделения, что у моего ребенка, СПОНТАННЫЙ 2-Х СТОРОННИЙ ПНЕВМОТОРАКС, что у него разрыв плевры?». Она не смогла ответить на мой вопрос. Я спросила у нее: «Сколько дырочек должно быть на теле у моего малыша от подключичного катетера?». Она ответила: «Одна». Я ответила, что у моего ребенка было три, на что она промолчала. На следующий раз она уже была подготовлена на этот вопрос, сказала, что моему малышу делался плевральный дренаж, откачивали жидкость в легких, поэтому столько дырочек. Я ей ответила, что плевральный дренаж делается под 6-ым ребром снизу, она опять ответила мне на этот вопрос в следующей нашей встрече, что оказывается, моему ребенку, выпускали воздух с легких. Я так и не поняла, что делали «БЕЛЫЕ ХАЛАТЫ» с моим сыном. Разуваев начал мне объяснять, когда я спросила: «Мой ребенок, как вы говорите, находился в медикаментозном сне?». Мне ответили: «ДА». Я спросила: «А почему тогда везде описывается, что он находился в коме?». Разуваев. Ю. мне ответил: «А это, одно и тоже». Я сказала: «Неправда, мед. сон, это когда человек находится во сне, под мед. препаратами, а кома, это когда человек находится без сознания, то есть между жизнью и смертью, это две разные вещи». Каждый раз мне нагло врут в глаза, заврались, переделаны все уже мед. документы так, как им надо.Я смогла передать мед. документы, которые у меня тогда имелись на руках, в Москву прокурору, который курирует Ростовскую область. Он передал мое дело в Ген. Прокуратуру, следователю, Агапоновой Ольге Васильевне, чтобы она вела мое дело. Было все нормально, пока глав. врач, Казакова Светлана Алексеевна, ни прилетела в Москву к зам. ген. прокурору. После ее визита, следователь Агапонова О.В., отказалась вести мое дело, сказав, что у нее на это, очень веские причины. Как мне тоже известно, в Ростов-на-Дону, а затем и в Шахты, выезжала Московская комиссия, которая здесь побывала ИНКОГНИТО. Мое дело в ген. прокуратуре уже третье, по факту гибели ребенка, на нашу реанимацию г. Шахты, и на этих же врачей. Не может быть, чтобы все эти выданные мне диагнозы, протекали без осложнений. Не могли такие диагнозы появиться за одну ночь. Если бы это все было так, на меня бы не кричали, не нервничали, при моем присутствии, и у меня давно уже были бы все доказательства на руках, а не их письма, что они взяли друг друга под контроль. Шахтинцы все в шоке, от произошедшего, но самое страшное, что таких, как я, много. Каждый раз мне пишут люди, чьи деточки пострадали в этой же реанимации, которых угробили, эти же врачи.
В настоящее время в производстве экспертов бюро СМЭ Ростовской области находится назначенное, 15.01.2013 года, судебно-медицинское исследование по вопросу правильности лечения моего погибшего сына, Бондаренко Льва Сергеевича, 22.04.2012 г/р, срок данного исследования составляет 4 месяца.В начальной стадии данного исследования, экспертами СМЭ, был выдан перечень мед. документов, необходимых для проведения судебно-медицинской экспертизы, следователю, Зиборову К.Г., который назначил данную экспертизу. Следователем были собраны все мед. документы, которые были указанны в перечне. Спустя 3 месяца производства исследования, после того, как я начала бить тревогу, где находятся 3 рентгеновских снимка моего сына (сделанные в отделении реанимации), которые все это время, так тщательно от меня скрывали, следователем был сделан запрос о месте нахождении рентгеновских снимков, в бюро СМЭ их не оказалось. Далее, следователю сообщили, что рентгеновские снимки в апреле 2013 г., были переданы в бюро СМЭ, начальником специалистом по защите здоровья женщины и ребенка, Выгонской Т.В., которые якобы находились у нее. На составленное мною ходатайство, на возможное ознакомление в процессе производства суд. мед. экспертизы, как пострадавшая сторона, ответа от главного эксперта бюро СМЭ РО, не поступило. 3 месяца проводилась суд. мед. экспертиза без рентгеновских снимков, которые являются важным мед. документом для данного исследования. Также к концу исследования, бюро СМЭ, были запрошены мед. документы (моя индивидуальная карта по беременности и карта с женской консультации).Главный эксперт бюро СМЭ РО, перекладывает вину на следователя, что тот не вовремя предоставил необходимые мед. документы. В переданном ранее экспертами перечне, данных мед. документов не было. Сотрудник правоохранительных органов не имеет медицинского образования, чтобы знать какие мед. документы будут являться необходимыми для производства судебно-медицинской экспертизы.На 17.05.2013г., данная судебно-медицинская экспертиза не завершена.В связи с вышеизложенным, считаю, что экспертами нарочно затягивается производство исследования, в связи с их личной заинтересованностью, считаю, что выводы эксперта будут направлены на выгораживание лиц, причастных к смерти моего сына.Что происходит в Шахтинской реанимации, почему так тщательно, любыми способами выгораживают, защищают реаниматолога-анестезеолога,( который, как я считаю, именно он виновен в смерти моего ребенка). Те, кто его защищают любой ценой, готовы переложить вину на других врачей.