Из-за безответственности врачей умерла моя супруга!
Объяснение, как сотрудники больниц Верхняя Тура, г.Нижний Тагил (Демидовская поликлиника, Горошников 37) без ответственно поступили с моей супругой Головкиной Светланой Анатольевной 1974 года рождения.
29.05.2015 года у моей супруге заболел живот, не сильно, но как пищевое отравление. Несколько дней она продолжала ходить на работу, хотя болел живот, но я настоял, что надо обратиться в больницу. Утром 1.06.2015года я привёз супругу в больницу города Верхняя Тура, где она обратилась к терапевту Темирову (по моему). Не назначив доктор ни анализов, как положено сдача крови, мочи и других анализов, сразу прописал препараты Ношпу и Дратоверин, сказав, что позже придёте на приём. Не проходит 5 дней, а живот начал болеть сильнее и опухать, мы снова приехали в больницу В.Тура, где сказали, что боли не проходят и ей назначили сдачу анализов по времени, на какое число будет талончик. Через три, четыре дня анализы были по талонам всё таки сданы, опухал живот, супруга плохо спала и почти перестала кушать. По анализам доктор ничего не мог сказать и ей сделали узи, живота, но и тут ничего не понятно, вроде как язва желудка или, что с кишечником и положили в больницу, где стали лечить от желудка и кишечника. После, где-то в 20 числах июня, когда я узнал, что ей не лучше. Мы подошли к терапевту, а потом и к господину Королёву с тем, что если они не компетентны в лечении, то пусть напишут направление в г.Екатеринбург, на что нам был ответ, мы сделаем запрос, но ответ будет известен, только 6.июля, а состояние ухудшалось. Я забрал супругу на узи всего живота в г.Красноуральск в платную поликлинику, где просветив всё, сказали, что печень имеет изменение, но ничего не понятно, тогда супруга созвонилась с поликлиникой платно в г.Н.Тагил, где нам проверили опять всё и сказали, что у нас цирроз 2 степени с осложнениями, после чего направила в Демидовскую поликлинику (Горошников 37). Приехав туда, мы обратились в приёмный покой с направлением из платной поликлиники, где сидящая там смена мед.персонала сначала нам нагрубила, что вы сюда приехали, вы иногородние и т.д., на что я им объяснил и они с горем пополам нас оформили и пропустили в гасртоэнтрологию на 4 этаж, где доктора посмотрев диагноз и откуда мы приехали, пояснили нам, зачем вы сюда припёрлись, вам надо ехать в Нижнюю Туру или в Екатеринбург, так как мы не относимся к какому-то округу для лечения, так что звоните нам позже и едьте из больницы, я сказал напишите мне отказ, но никто писать ничего не стал, после чего я обратился к сотруднику больницы по правам больных, та тоже нам говорила, что они не могут нас принять, тогда я пояснил, что по указу Президента РФ граждане РФ могут лечиться в любом лечебном заведении и выбрать себе лечащего врача, после чего ответ женщины был таков- ну это ваш Президент, на что я ей пояснил, что он и ваш Президент, в итоге она всё таки позвонила в гастроэнтологию, где нас приняли в больницу. Эта была пятница, после этого я уехал домой, до понедельника мою супругу никто не осматривал, не давал лечения, после чего она мене пожаловалась и в понедельник я приехал в больницу, состояние супруги изменилось в худшую сторону, глаза стали жёлтыми, потемнела кожа, в глазах я увидел обессилевшего от голода загнанного в угол ребёнка, после чего я даже немного поругал врачей, и все за суетились, стали брать кровь на анализ, делать всякие ЭМРТ, Узи и так далее, лечить какими-то препаратами, забыл название, но в большинстве случаев я их сам покупал и привозил. Диагноз поставили цирроз печени, асцит и ещё что-то. 30.06.2015 года её выписывают из больницы Тагила, после чего мы приехали домой, а на утро обратились в скорую помощь, где какая-то мед.сестра, сказала, что вы сюда припёрлись, я пояснил, что супруге очень плохо и ночью пошла кровь из носа, но нас этот субъект отправила в родильное, откуда после чего нас врач родилного отделения отправил в скорую, в итоге мы пробыли в больнице где-то до11.00 часов с 7.00 часов. За нами смотрела какая-то дежурная врач, которой я пояснил, что надо вести в областную поликлинику экстренно, но она не смогла дозвонится до Екатеринбурга и отправила супругу обратно в Демидовскую поликлинику Н.Тагила я поехал на работу, утром 2 июля я приехал на работу и позвонил супруге, она не брала трубку. Днём я дозвонился, на что она мне пояснила, что она чуть ли не на коленях со слезами упрашивала её взять в больницу, а наши сопроводители скорой помощи бросили её там на произвол судьбы и уехали, а те в приёмном покое на неё кричали и долго не оформляли. После чег когда она попала снова в отделение и там никто её не лечил, это я узнал от соседей по палате, которые мне пояснили, что к ней ник-то не подходил из мед персонала, не кормил, не лечил, тут я сказал, что не могу больше оставаться на работе и поехал к супруге с соседкой Альфиёй Равгатовной, опять всех отругал и тогда только стали что-то лечить, состояние ухудшалось, ей всё кололи уколы, капельницы, давали таблетки, я написал жалобу Президенту о том, как ведут себя медики бесчеловечно и похабно и 9.07.2015 вечером я находился с супругой в палате, одел её в чистый халат, но она не приходила в сознание, после чего у меня её забрали в реанимацию, а раньше я её покормлю, мы походим, даже немного шутили, что скоро выздоровеет и мы поедем отдыхать, куда она скажет всей семьёй и будем жить долго и счастливо, но 10.07.2015 года в 12.05часов я позвонил в реанимацию города Н.Тагила, где плачущая девушка мне сообщила, что супруга ушла из жизни 15 минут назад. 11.07.2015 года в 8.00 часов из морга я забрал супругу, где патологоанатом сообщил мне, что цирроз печени не подтверждён, умерла от внутреннего кровотечения и анаболического шока. Вот так за 1 месяц доктора своей безалаберностью, не умением, не квалифицированности, и не желанием лечить оставили меня вдовцом троих детей.
Залечили до смерти
Почему провинциальные больницы не хотят отдавать своих пациентов грамотным специалистам Екатеринбурга?Ольга ЗЫРЯНОВА, Вчера
Пятилетний Ярослав недавно объявил папе: «В Новый год мы попросим Деда Мороза вернуть нам маму. Она ведь вернётся к нам, правда?»
Ответа у Евгения ГОЛОВКИНА так и не нашлось. Хотя он знает, что его супруга Светлана, мама четверых детей, уже никогда не вернётся к своим детям — Ярославу и его 8-летней сестре Ульяне, их старшим братьям — Ивану (14 лет) и Артёму (20 лет). Мама умерла, так и не дождавшись от медиков своей больницы в городе Верхняя Тура направления к специалистам Свердловской областной клинической больницы № 1, врачи которой, возможно, смогли бы ей помочь. Провинциальные врачи решили полечить сами и залечили до смерти.
Диагноз наугад
Началось всё банально: у 40-летней Светланы не сильно заболел живот. «Может, пищевое отравление?» — предположил супруг. Правда, через пару дней «пищевое отравление» не прошло, а живот разболелся ещё больше. Решили, что пора идти в больницу.
— Утром 1 июня 2015 года я привёз супругу в городскую больницу Верхней Туры, где она обратилась к участковому терапевту, — рассказывает Евгений Головкин. — Доктор, выслушав пациентку и ориентируясь в основном на фразу «Тут болит», поставил диагноз: «хронический гастрит». И выписал лекарства, которыми жена и начала лечиться.
Но лечение оказалось неэффективным. Живот болел ещё сильнее. Снова — в больницу. Тогда врач направил больную на рентгеноскопию, которая показала: «Органических изменений в желудке и двенадцатиперстной кишке не определяется».
Тем не менее участковый терапевт, ознакомившись с результатами обследования, на повторном приёме 10 июня уточнил диагноз: «хронический гастрит, обострение»…
— Моя жена уговаривала терапевта дать ей направление на самые обычные анализы — на кровь, мочу, отправить на УЗИ, но её никто не слушал и направления не давал, — вспоминает Евгений Головкин.
Вместо этого Светлану Головкину отправили к другим врачам: 17 июня — к гинекологу, который сказал, что по его части всё в норме, а 18 июня — к хирургу, где Светлане был поставлен другой диагноз: «острая кишечная непроходимость»…
Но на всякий случай хирург, видимо, решил проверить свои «догадки» и направил пациентку в стационар. Здесь спустя две недели мытарств по кабинетам наконец-то провели необходимые исследования. В этот раз на основании биохимических анализов были выявлены следующие заболевания: превышенное количество билирубина в организме, спаечная болезнь брюшной полости, гепатомегалия (увеличение размеров печени), асцит (скопление жидкости в брюшной полости). Под вопросом был поставлен диагноз «хронический гепатит».
Как говорят родные, в верхнетуринском стационаре развели руками и отправили Светлану обратно к терапевту. Врач же, увидев в дверях «проблемную» пациентку, только и сказал: «Тебе у меня делать нечего!»
Тогда Головкины начали действовать самостоятельно: поехали в коммерческую клинику ближнего города Красноуральска, где сделали УЗИ. Результаты показали: происходят изменения в печени — и поставили диагноз «цирроз печени II степени». Дали направление в гастроэнтерологическое отделение Демидовской городской больницы Нижнего Тагила.
Чужой
Наверняка каждый, кто зарегистрирован в одном городе, но по разным обстоятельствам обращался в больницу другого города, слышал в свой адрес: «Мы не можем вас принять», «Вы к нам не относитесь», «Обращайтесь в свою больницу». И… врут. Ведь в законе РФ «Об обязательном медицинском страховании» сказано, что застрахованные лица имеют право на бесплатное оказание им медицинской помощи медицинскими организациями при наступлении страхового случая: а) на всей территории Российской Федерации; б) на территории субъекта Российской Федерации, в котором выдан полис обязательного медицинского страхования.
Эти знания, а также напористость и уверенность пригодились и Головкиным. Оказавшись в нижнетагильской больнице, они буквально доказывали своё право на получение медицинской помощи.
— В приёмном покое нижнетагильской больницы нас облаяли и отправили домой, то же самое сделали и в отделении гастроэнтерологии, куда мы пошли следом, — вспоминает Евгений Головкин. — В итоге на больничную койку мою жену пустили только после того, как мне удалось пообщаться со специалистом, занимающимся правами больных, и доказать ему, что больница обязана оказать помощь по закону.
Впрочем, впустив в палату (это была пятница), о больной забыли. Как говорят родные, до понедельника её никто не осматривал, не диагностировал, не говоря уже о лечении…
— Когда приехал в больницу, увидев супругу, не узнал: белки глаз и кожа уже пожелтели (обычная реакция организма при заболевании печени. — Прим. автора), в глазах появились полная обречённость и тоска, — рассказывает Евгений.
Лечение после череды уговоров, киваний на законодательство и просто призывов к совести всё-таки было назначено. Многие препараты муж больной покупал сам. Но, продержав ровно неделю, с 23 по 30 июня, Светлану по её же просьбе (курс капельниц закончился, а ничего нового не предлагали) отправили домой.
Внимание с «пинка»
Дома продолжились походы в городскую больницу. Но к врачам обращались не для того, чтобы получить адекватное лечение (в их «возможностях» Головкины уже с лихвой убедились), а для того, чтобы «выбить» направление в Екатеринбург. В ответ родные слышали: «нужный вам врач в отпуске», «мы забыли», «приходите через неделю, две». Складывалось ощущение, что записаться к врачу областной больницы сложнее, чем попасть на приём в Кремль…
В один из дней, проведённых дома в ожидании направления, у Светланы случилось обострение — носом пошла кровь, боли усилились. Супруги сами поехали в приёмный покой верхнетуринской больницы за помощью.
— Единственное, что здесь сделали, — положили на кушетку да поставили укол с обезболивающим средством, — говорит Евгений. — Мы буквально упрашивали сотрудников «Скорой помощи» обратить на нас внимание и хоть как-то помочь. Врачам, судя по всему, было некогда. Пока Света, лежа чуть ли не в коридоре, изнывала от болей, медперсонал спокойно отправился на планёрку к главному врачу. По возвращении медики снова попытались связаться со специалистами областной больницы и снова тщетно. После долгих уговоров наконец предоставили машину «Скорой помощи» и вместе с сопровождающим отправили мою жену обратно в Нижний Тагил.
К слову, с момента обращения в «Скорую помощь» до отправки больной прошло, как рассказывают родные, 4 часа (!).
— Каково же было моё удивление, когда я из звонка жены узнал, что верхнетуринская «скорая» довезла её только до ближайшего к больнице перекрёстка, хотя по правилам должна была доставить в больницу и убедиться, что её приняли, — рассказывает Евгений. — В результате, добравшись до отделения гастроэнтерологии самостоятельно на полусогнутых ногах, жена снова чуть ли не на коленях умоляла взять её в стационар, помочь, спасти…
Через пару дней родные уже начали вести дежурство у кровати больной, так как Светлана впала в коматозное состояние и не могла себя обслуживать. Надо заметить, что медперсонал больницы этот факт нисколько не встревожил. Они машинально ставили капельницы и уходили, забывая потом проверять, не закончился ли препарат... Автоматически оставляли на тумбочке лекарства, даже не обращая внимания на то, что пациентка уже не в силах принимать их самостоятельно. Равнодушие сменилось на милость лишь после того, как одна из сестёр Светланы Головкиной, проживающая в Екатеринбурге, дошла до министерства здравоохранения Свердловской области и написала жалобу.
— Видимо, оттуда им сильно прилетело, — вспоминает муж пострадавшей. — Медперсонал стал чаще заходить в палату, проявлять больше заботы и интереса, предлагать разные варианты дополнительной помощи.
Но было уже слишком поздно... 9 июля Светлану Головкину перевели в отделение реанимации, где утром 10 июля она скончалась. В заключении врача-патологоанатома значатся следующие причины смерти: пищеводное кровотечение, гиповолемический шок, цирроз печени (приблизительный период времени между началом болезни и смертью не был установлен).
Запросы особой точности
Очевидно в этой истории одно — Светлане необходима была помощь специалистов, которых в больнице родного города не было. И на счету был каждый день. Согласно трёхуровневой системе оказания помощи больную должны были сначала направить в районную больницу, а при невозможности проведения лечения там — в областную. Этого провинциальная лечебница не сделала.
После изучения истории в подробностях осталось много вопросов.
Вопрос первый: отчего верхнетуринские медики столкнулись с проблемой при отправлении запроса в областную больницу? Может быть, потому, что здесь действительно длинные очереди?
Об этом мы решили узнать непосредственно в Свердловской областной клинической больнице № 1.
— Года 2—3 назад процедура выдачи маршрутного листа жителям области действительно была сложная, — поясняет кандидат медицинских наук, заместитель главного врача по консультативно-диагностической поликлинике ГБУЗ СО «СОКБ № 1» Мария КОРОТКИХ.
Но, по словам Марии Эдуардовны, с начала 2014 года пациентов из области на приём почти ко всем узким специалистам областной больницы записывают по мере поступления заявок, то есть в течение 4—5 дней. Исключение составляют только «редкие» и востребованные специалисты (в этом списке есть и гепатолог).
— Существует образец запроса, который отправляется к нам на электронную почту, где указывается, к примеру, диагноз, срочность оказания консультации и специализация врача, к которому направляется больной, — поясняет Мария Коротких. — Хоть это и не требуется по закону, но мы просим указывать узкую специализацию запрашиваемого врача (у того же кардиолога или гастроэнтеролога их может быть несколько). Если один из пунктов запроса заполнен неверно или неполно, мы посылаем обратный запрос, где просим уточнить недостающую информацию. Как вы понимаете, эта переписка только затягивает процесс выдачи маршрутного листа. Поэтому мы постоянно просим медиков из области полно и точно заполнять запросы, чтобы не терять драгоценного времени.
Невыгодная «маршрутизация»
Вопрос второй: почему тогда врачи провинциальной больницы тянули с отправкой своей пациентки к грамотным специалистам? Даже если бы запрос был отправлен в июне, а тем более если в заявке была указана срочность оказания медпомощи, то, возможно, и маршрутный лист был бы получен вовремя…
— Больницы не спешат отдавать своих пациентов другим больницам, так как им это финансово невыгодно, — прокомментировала заведующая консультативно-диагностической поликлиникой СОКБ № 1.
И в этом есть истина. Дело в том, что с недавнего времени в Свердловской области внедрена новая система финансирования больниц, расположенных в городах области. Согласно новым правилам сегодня больницы получают средства из двух источников: из системы Обязательного медицинского страхования — за пациентов, получивших помощь по полису, и из областного бюджета. Если деньги из казны идут на покрытие хозяйственных расходов, то средства ОМС расходуются на выплату заработной платы, питание пациентов, медикаменты.
Другими словами, больница буквально вынуждена зарабатывать деньги ОМС: чем больше медицинских услуг учреждение окажет, чем больше больничных выдаст, чем больше пациентов примет, тем выше окажутся её доходы...
Возможно, в верхнетуринской больнице действительно имеет место принцип сохранения пациентов и денег? В таком случае легко объясняется вся история: и то, почему больную отправляли от врача к врачу, вместо того чтобы сразу направить на сдачу анализов, и то, почему целый месяц игнорировали просьбы родных и самой пациентки выдать направление в областную больницу, обладающую всеми возможностями уральской столицы и её профессиональными кадрами.
Тянули время? Пытались не потерять, сохранить свою прибыль? А как насчёт того, чтобы сохранить человеку жизнь? Не это ли главная миссия любого врача любой больницы? Что может быть ценнее для больницы, чем жизнь и здоровье человека, который её им доверил? Объём финансирования? А при условии огромной кадровой проблемы, которая сегодня существует в провинциальных лечебницах, «удерживать» серьёзно больного человека в своих стенах — значит, осознанно обрекать человека на осложнение состояния, на смерть…
Мы обратились с просьбой разъяснить произошедшее к главному врачу ГБУЗ СО «ЦГБ города Верхняя Тура» Наталье КОРОЛЁВОЙ. Но, увы, расписав на две страницы порядок направления пациентов в областную больницу, на вопросы, касающиеся конкретного случая, на вопрос о том, почему «Скорая помощь» не доставила женщину в тяжёлом состоянии до нижнетагильской больницы, Наталья Владимировна ответила односложно:
«Сведения о факте обращения гражданина за оказанием медицинской помощи, состоянии его здоровья и диагнозе составляют врачебную тайну».
Но разъяснения по поводу сроков отправки запроса в областную больницу всё-таки последовали. В частности, госпожа Королёва сообщает:
«Так, 3 июля 2015 года уже была закончена запись на июль к сосудистому хирургу, гинекологу, эпилептологу, гастроэнтерологу (гепатологу), колопроктологу, неврологу, ревматологу, терапевту по остеопорозу. Запись на август открыта с 06.07.2015 года».
Непонятно только одно: почему, простите, речь идёт об июле, если уже в середине июня был известен диагноз и понятна необходимость направления пациентки к специалистам области? (А если бы анализы назначили сразу по обращении Светланы Головкиной, то есть в начале июня, и диагноз был бы известен намного раньше, то всё это могло произойти значительно раньше). Если весь июнь в больницу наведывались родственники и сама больная с одной только просьбой — выдать маршрутный лист?
Может быть, в июне и вовсе не вёлся приём запросов от больниц области?
— Приём запросов ведётся в ежедневном режиме, июнь не был исключением, — пояснила Мария Коротких. — Поэтому объяснения, что нужный врач в отпуске, — не аргумент. Всегда есть другой.
Кроме того, по нашей просьбе Мария Эдуардовна изучила хронику запросов за июнь и июль 2015 года:
— В июне 2015 года запрос на выдачу маршрутного листа для Светланы Головкиной из верхнетуринской больницы не поступал. Он был прислан только 6 июля 2015 года. К тому же могу сообщить, что в запросе не был уточнен профиль заболевания и не указана срочность, поэтому для ускорения процесса консультации было предложено сделать заявку на телеконсультацию, чтобы не делать дополнительный запрос для уточнений и выяснить ситуацию у врача.
От редакции: Смогли бы врачи победить болезнь, продлить жизнь пациентке, если бы изначально действовали по-другому, — однозначно сказать теперь никто не может. Но как бы то ни было, в нашем понимании врачи всегда должны помнить о данной клятве, беречь профессиональную честь и, если речь идёт о жизни человека, руководствоваться не своими интересами, а ценностями, у которых нет цены.